Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс - Страница 47

На трибунах бесновались, Гриффиндор махал флагами и прыгал, Слизерин выкрикивал «так нечестно!», остальные факультеты разделились.

– Матч не закончен! – Усиленный Сонорусом голос мадам Хуч разнесся по полю. – Поттер! Нарушение! Грязная игра! Я назначаю пенальти!

Счастливый, смеющийся Оливер Вуд издевательски раскланялся в воздухе с капитаном слизеринцев Флинтом, и демонстративно отлетел от своих колец – забивайте, мол. Флинт швырнул квоффл в кольцо, сплюнул на землю. Оливер подлетел к Эри, все еще поднимающей над головой руку с трепещущим золотым шариком, обхватил ее вместе с метлой, стиснул в медвежьих объятиях. На землю спустилась уже куча-мала из всех игроков. К ним присоединялись остальные гриффиндорцы, и Рон, Невилл и Гермиона были в первых рядах.

– Великолепно, Поттер, – Анджелина потрясла кулачками в воздухе.

– Как ты его! – Кэти Белл кровожадно облизнулась.

– Продолжай в том же духе, Поттер, – Оливер хлопнул ее по плечу так, что девочка пошатнулась.

Лисон, прищурившись как кошка, сказала – негромко, но услышали все:

– Я рада, что мы победили, но, Поттер... игра действительно грязная. Это не по-гриффиндорски.

Гермиона, не осмелившаяся сказать то же самое, кивнула. У некоторых студентов – не фанатов квиддича, и в основном мальчиков – на лицах появилось странное выражение, вроде зубной боли.

– Конечно, в игре все средства хороши, но это как-то… в самом деле… – пробормотал кто-то сзади.

Вуд хмыкнул:

– Флинт, кстати, тоже нарушил правила, также грязно. Эри поступила правильно.

«Ух ты, я уже Эри…»

– Но по яйцам бить?… – робко спросил кто-то.

Глубокомысленное молчание.

– …правда, это не по-нашему.

Поттер разозлилась. Они свихнулись на своем благородстве, чертовы кретины? Это, мать вашу, жесткая игра! И она же заплатила за это – штрафной был назначен и пробит.

– А заколдовывать мою метлу – это как? Я чуть не свихнулась от ужаса, чуть не упала – остались бы без ловца совсем! – Поттер поглядела по сторонам, вспомнила о Лисон, но продолжила: – Я вышла из себя и не контролировала свои действия.

Все с облегчением засмеялись: на что похожа Поттер, когда «выходит из себя», в Гриффиндоре уже стало известно. Напряженный момент был забыт, проблема отложена на потом.

– Вот и отлично, – резюмировал Вуд. – А теперь будем праздновать. Эри – поздравляю с дебютом!

***

– Это Малфой, тварь поганая, – Эри сидела в гостиной, закутавшись в тяжелый плед, ее колотило – наступил отходняк. В одной руке она держала чашку с горячим какао, в другой – бокал со сливочным пивом. Она уже пробовала слабый алкоголь, но этот сладкий напиток ей понравился больше, чем горькое магловское пиво. – Это он заколдовал метлу! А меня теперь опозорили на весь Хог!

– Нет, это был Снейп, – сказала Гермиона со скромной гордостью. – И это я его остановила. – Она рассказала, как подожгла ему мантию, и сразу после этого метла пришла в себя.

– Снейп хотел меня убить? – недоверчиво спросила Эри. – Что ты несешь, этого быть не может!

– Не убить, так напугать, – Гермиона была уверена в своих словах.

– Он не мог, он ко мне хорошо относится, – Поттер покачала головой.

– Тебе только кажется, что он к тебе благоволит, – Грейнджер была непреклонна. – Снейп постоянно издевается над тобой.

– Он зачитывает мне зелья – это раз. Не цепляется, когда мы с Невиллом на отработках что-то не то делаем – два. А что обзывает – так он ведь всех обзывает.

– П-позавчера он сказал, что ты проклятая психопатка, и больница Святого Мунго по тебе п-плачет, – с ненавистью сказал Лонгботтом. – Что тебе уже уготована палата с м-мягкими стенами, и ты оттуда никогда не выйдешь.

Эри улыбнулась:

– Ну, он преувеличил. Мне кажется, он был удивлен, но и впечатлился немного. К тому же лучше быть сумасшедшей, чем трусихой, как Малфой.

– Ты не понимаешь, – резко сказал Невилл. – Так нельзя г-говорить!

– Это обидно? Для меня – нет. Мне скорее кажется обидным, когда тебя и Рона называют тупицами, а Герми – невыносимой всезнайкой.

– Да ну его, этого Снейпа, – махнул рукой Рон. Сливочное пиво из его бокала расплескалось, Грейнджер кинулась вытирать, потом остановилась, покачала головой и сказала «Тергео». Эри улыбнулась про себя – магловские привычки уходят медленно. Тем временем Грейнджер снова начала говорить, дескать, логика подсказывает, что это был именно Снейп – не зря же метла перестала чудить как раз после того, как она, Гермиона, прервала его сосредоточенное бормотание.

– Да нет же, – Поттер снова покачала головой.

Эри сама долго думала, почему так хорошо относится к Снейпу. Его действительно следовало не любить – постоянные насмешки, язвительные слова о ней самой, о друзьях, о Гриффиндоре. Подсуживание слизеринцам, отработки – каждый вечер тащиться в подземелья и драить котлы без магии, хотя он мог очистить их одним Эванеско. Да, его надо было не любить.

Но…

Она не могла. Называйте это извращением – но ее грело, что Снейп о ней ДУМАЕТ. Пусть плохо, пусть терпеть ее не может – но помнит о ней. Взрослый – думает о ней. Для Эри это было немыслимо щедрым даром. Такого она не получала никогда в жизни.

Она вспомнила, когда впервые осознала свою ненужность взрослым…

…Летом 86-го года у нее, наконец, проснулась стихийная магия. Дадли, который был на несколько месяцев старше, примерно в то время понял, что он может сделать с кузиной все, что угодно, и ему за это ничего не будет. В крайней случае, мама скажет рассеянно: Диддикинс, оставь ненормальную в покое. Раньше общение кузенов проходило в основном в драках один на один, причем если мальчик был гораздо крепче и сильнее, то девочка не боялась боли, царапалась и кусалась (нечестно!), и не сдавалась даже в безвыходной ситуации. Сражения проходили с переменным успехом, миссис Дурсль делала вид, что ничего не замечает. Но тем летом до кузена наконец дошло, что – МОЖНО ВСЕ, и это сорвало крышу незлому, в общем-то, ребенку. Один на один – этого было уже недостаточно, и Дадли подключил друзей.