Зеленоглазая гадюка едет в Хогвартс - Страница 51

Она уже потянулась к третьему свертку, как раздался жалобный голос Рона:

– Эр! Выходи давай! Ну сколько можно спать?!

Подхватив подарки, она выбежала из спальни и засмеялась, увидев Рона: он опять забыл, что лестница, ведущая в спальню девочек, категорически отказывается пропускать мальчиков. Как обычно в таких случаях, она резво отодвинулась от порога комнаты, повернулась, и Уизли, стоявший на ее середине, вынужден был пригнуться, чтобы не стукнуться о люстру.

– Спускайся, она же орать начнет, – выдавила Эри сквозь смех.

Действительно, откуда-то из-под ног Рона раздался противный дребезжащий голос:

– Нарушение! Нарушение! Попытка пробраться в спальню девочек! Мужчина в женской спальне! Позор, позор!

Рон, прыгая через две ступеньки, спустился вниз, и мерзкий голос затих. Лестница вновь поехала на свое место, хихикающая Поттер ступила на нее.

– Почему вообще нельзя к тебе заходить? – проворчал Рон. – Я еще понимаю – Фреда и Джорджа нельзя пускать, потому что они обязательно устроят какой-нибудь фокус, или подушки приклеют, или Дурманное зелье распылят… Но я же нормально себя веду!

– У тебя все равно есть игрек-хромосома, – фыркнула Эри.

– Чего у меня есть?!

– Это магловское… смотри, какие у меня подарки!

– Ух ты! От Гермионы? А это что? О, нет. – Рон скривился, когда Эри вытряхнула из следующего свертка что-то ярко-зеленое и пушистое. – Мама прислала тебе Уизлитер. Она каждый год вяжет нам свитера, и мне почему-то достаются бордовые.

Это действительно оказался свитер – огромный, крупной вязки, теплый даже на вид. Свитер Рона был точно таким же, только еще больше, и другого цвета – винно-красный.

– Твоя мама подарила это мне? – Поттер растерянно хлопала глазами. – Но почему? За что? Я же не член семьи.

– Ты мой друг, – пожал плечами Рон. – Что тебе не нравится? Ты же вечно мерзнешь. Я тебе могу и свой отдать – не-на-ви-жу бордовый!

– Действительно, – Эри приложила Уизлитер к его груди. – К рыжим волосам такой цвет не идет. К тому же, когда ты краснеешь, это будет выглядеть ужасно – все бордовое… давай поменяемся? Возьми зеленый, а я этот. У меня волосы черные, мне пойдет.

– Девчонки! – Рон наморщил нос. – Идет, не идет… хорошо, давай. Эй, а размеры?

– Уменьшим бордовый, увеличим зеленый. Мы волшебники или нет? – Поттер ухмыльнулась. Она вытащила тянучку из пакета со сладостями, который миссис Уизли тоже вложила в пакет, и уткнулась в записку. Очень милое поздравление, «дорогая девочка…». Язвить не хотелось, пришедшая в голову мысль «ну и убожество – эти завитушки, а стиль, она меня шестилетней считает, что ли?» – эта мысль робко потопталась, извинилась и исчезла. Эри хотелось быть доброй, хорошей... Она погладила мягкий ворс, развернула Уизлитер…

– Ой, нет. Ты посмотри – тут буква «Р»!

– Да, мама всегда вяжет с буквами. Странно даже, что у тебя нет, – Рон говорил невнятно, во рту у него была тянучка.

– Не-а, я тогда не буду его носить. Хотя подожди… – Поттер пошла к спальне мальчиков третьего курса. Подивилась – лестницы, такие суровые в отношении «мужчин в женской спальне», не обращали внимания, если дело было наоборот.

– Тук-тук! – крикнула Эри перед дверью. Она не рассчитывала, что близнецы услышат нормальный стук. – Я вхожу!

Из третьекурсников тоже остались только Фред и Джордж. Сейчас они были уже одеты, в такие же свитера, украшенные буквами «Ф» и «Д» – только перепутанные. Эри злорадно указала им на это, и Фред, с притворно-испуганным видом, попросил ее не болтать о том, как легко она их различает:

– Потому что если ты это можешь, значит…

– …сможет любой другой, если будет стараться…

– …и мы будем становиться все более разными…

– …а там, глядишь, дойдет и до Снейпа…

– …а он до сих пор хочет узнать, кто же из нас…

– …на первом курсе вылил ему на голову Дыбоволосое зелье…

– …наказали-то обоих, я не сомневаюсь? – вставила Эри.

– …Конечно, обоих, но…

– …мы свято храним в тайне, кто же это был.

Девочка хитро улыбнулась:

– При одном условии. Вы подключите свои умения в Трансфигурации, или попросите Перси, чтобы он превратил белые нитки в бордовые. Причем так, чтобы заклятье не пришлось подновлять. И размер сделать поменьше.

Эри вытащила свитер и объяснила, что они с Роном решили поменяться. Близнецы засмеялись:

– Тебя окончательно приняли в семью, Эри…

– …Уизлитер – это материнское благословение…

– …и нам даже странно, почему ты не хочешь…

– …ходить с надписью «Собственность Рона Уизли» на груди?

У нее моментально испортилось настроение:

– Вы хоть при нем такого не говорите! Мы же друзья! Я его люблю как друга!

(На слове «люблю» она запнулась – слишком откровенным враньем это было. Но оно, это слово, было такое гриффиндорское, что Эри употребляла его привычно, не думая).

– Это пока друзья, – многозначительно сказал Фред.

– Ключевое слово «люблю», – добавил Джордж.

– Хватит! – выпалила Эри. – Тогда можно сказать, что я, когда вырасту, буду встречаться с Невиллом или Гермионой, они ведь тоже мои друзья! – «Это почти правда. Хотя «друзья» – тоже гриффиндорское словечко, до сих пор неловко произносить».

– О, ты с Гермионой? Хотел бы я на это посмотреть, когда вы станете постарше, – ухмыльнулся Фред.

Брат толкнул его в бок:

– Заткнись, придурок, она еще маленькая.

– Можно подумать, вы большие, – обиженно пробормотала Эри, разворачивая свитер, чтобы им было удобнее трансфигурировать. Она терпеть не могла чего-то не понимать, и еще – когда над ней смеются. А теперь это было одновременно.